Старше меня на пару лет, шестнадцатилетний Крисси Брукс был классным парнем и моим партнером по паре. Из нас вышла фантастическая команда – практически непобедимая, мы год за годом побеждали на чемпионате Эссекса среди пар. На выходные я оставался у него дома, и мы вместе ездили на турниры. Туда нас отвозили родители Криса, Мэвис и Барри. После соревнований я возвращался к ним домой или в бильярдный клуб, а потом мы обедали. В воскресенье вечером они забрасывали меня домой. Иногда я проводил с Крисом все выходные напролёт, так что мы стали очень близкими друзьями.
Вообще-то, мы могли попасть только на один турнир в году - чемпионат Эссекса среди пар. Но мы выигрывали там три года подряд. Мы были непобедимы. Я часто задавался вопросом, что сделало нас такой хорошей командой, и, в конце концов, решил, что причина в нашей близости, взаимопонимании и доверии друг к другу. После знакомства с Крисом, я не встречал никого подобного. Честно говоря, я так и не нашел кого-то, с кем смог бы играть. Пытался с Джимми, но, даже несмотря на нашу дружбу, стать командой нам не удалось.
Я рос и все больше увлекался снукером, страстно мечтая о победах, Крис же пошёл другим путём. Он встречался с девушкой, не слишком много тренировался и редко участвовал в турнирах. Однажды между нами состоялся разговор, оставивший после себя странный осадок. У него только-только появился менеджер, который содержал его и платил за его участие на турнирах, и Крис заметил, что ему все равно, побеждает он или проигрывает. «Я прилагаю усилия, только когда мой менеджер наблюдает за моей игрой, а ты хочешь выиграть просто потому, что хочешь выиграть, потому что любишь играть в снукер и ненавидишь уступать. Я не такой».
Он был прав. Я жаждал побед, и они значили для меня так много, что он не мог не заметить. Он говорил, что хотел бы относиться к снукеру так же. Он всегда был честен перед самим собой и другими - он был одним из немногих, кто, играя со мной в снукер, никогда мне не завидовал. Невозможно стать чемпионом без желания побеждать, и я знаю, что мне повезло родиться именно таким. Я никогда не иду на матч, настроившись на поражение. Я могу думать, что играю не так хорошо, как следовало бы, но никогда не думаю, что меня победят. Только в последние несколько лет я понял, насколько важно такое отношение к снукеру. Если у тебя хорошая психологическая подготовка, иметь сверхспособности не обязательно. Я видел невероятно талантливых игроков без нужного отношения к игре, и они обречены на неудачу. Однако, люди с правильным отношением и скромных дарований добиваются успеха.
Взгляните, к примеру, на кого-нибудь вроде Денниса Тэйлора. Он стал чемпионом мира, хотя и лишен больших врождённых способностей. Зато он ненавидел проигрывать. Помню, как играл с ним в Шеффилде, и он уступал с жутким счётом. Я думал: «Твоя карьера подходит к концу, а я молод, на подъеме и добиваюсь успехов»; он же пребывал в дурном настроении. В Шеффилде два стула для игроков с подлокотником между ними, и он сел на него верхом, широко расставив ноги и не давая мне сесть. Мы называли его Лобстером, потому что он всегда краснел, когда проигрывал. Это казалось мне жалким в то время, но без такого характера, он не смог бы выиграть ни одного турнира.
Однажды мы с Крисом играли на турнире в Бирмингеме, куда, как обычно, приехали вместе. Крис проиграл, а в моём матче был счёт 1 - 1. Я сказал Крису, чтобы он подождал, пока закончится партия, и я поеду с ним домой, если проиграю. Но я выиграл и остался. За руль сел Стюарт Риардон, снукерист из нашего клуба, ещё они захватили парня по имени Мартин Кэролайн, который играл в соседнем Дибдене. Они разбились.
Из Бирмингема они выехали без проблем, но потом оказалось, что Мартин забыл свой кий в снукерном клубе в Дибдене, и они вернулись. Поворот, где они попали в аварию, пользуется дурной славой. Там стоит ограничение 30 миль в час, но даже на такой скорости возникают проблемы.
На следующий день я должен был играть на другом турнире, но за мной никто не заехал. Я позвонил одному из парней и спросил, что происходит. «Вы же должны быть здесь!»
«Ты что, не слышал? - ответил он. - Крис и Мартин погибли в автокатастрофе. Стюарт вёл машину, но остался жив».
Это никак не укладывалось у меня в голове. Я отравился на турнир, все плакали, однако мне не удавалось выдавить ни слезинки. Вокруг бушевали эмоции, а я только хотел попасть к снукерному столу. Случившееся дошло до меня только, когда мы с мамой пришли на похороны. Тогда я сломался. Мама, которая верит в Бога, сказала, что с Крисом все будет хорошо, теперь он отдыхает, но я не мог перестать плакать. До похорон я не верил в произошедшее, но там я увидел людей, отдающих дань памяти погибшим, и осознал его реальность. Тогда я в первый раз понял, что больше никогда не увижу Криса.