China Open посвящается
или Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет.
Двукратный чемпион мира, победитель более чем двух десятков турниров и любимец публики Ронни О’Салливан сидел за столиком в гостиничном ресторане и допивал четвертую чашку чая. Судя по выражению его лица, он был глубоко несчастен.
Ничего странного в этом не было. Ронни О’Салливан не любил турнир в Китае. Турнир на Мальте он, правда, не любил куда больше, но Мальта была уже далеко позади, а Китай оставался раздражающей реальностью. Разбираться с причинами своей неприязни Рон не хотел, ему достаточно было знать, что стоит ему прилететь в какую-нибудь из этих двух стран, как его и так далеко не ангельский характер, портится с космической скоростью, а настроение падает до нуля.
Несмотря на все его усилия, в матче первого тура он победил, а это означало, что в Китае придется задержаться. Неудивительно, что расположение духа, в котором пребывал Салливан, можно было описать только одним словом - «отвратительное».
От размышлений о пятой чашке чая его оторвала трель мобильника.
- Ну?
- И тебе добрый вечер. – воспитанность всегда была отличительной чертой Мэттью Стивенса.
- А, привет. Что случилось?
- Решил тебя поздравить.
- С победой в матче, что ли? – кисло уточнил Ронни.
- Да нет. С тем, что ты, наконец, определился с делом, которым займешься после того, как бросишь снукер. – Стивенс был бодр и весел до отвращения.
- Чего?
- Ты же решил стать садоводом.
- Кем?!
- Садоводом, говорю. Или фермером. Причем, судя по количеству, очень крупным. Мой тебе совет – не стоит. Торговля нижним бельем куда - тут Мэтт не выдержал и фыркнул, - гламурнее.
- Слушай, Стивенс, если это проявление специфического валлийского юмора, то я не способен его сейчас оценить. Ты чего хочешь?
- Ничего. Но будет лучше, если ты присоединишься ко мне.
- А где ты?
- Возле твоего номера. Давай. Не пожалеешь.
Салливан буркнул что-то неприличное про снукеристов, которым нечем заниматься по вечерам, и пообещал прийти.
- Значит это, все-таки, специфический валлийский юмор.
Ронни стоял вместе со Стивенсом перед дверью в свой номер и вдумчиво на нее смотрел. Дверь была красивой. Темно-коричневого цвета, лакированная, с золотой ручкой. И не видел в ней ничего настолько выдающегося, чтобы тащиться из-за этого наверх.
- Да нет, это суровая правда жизни. Вон они.
- Кто, они?
Вместо ответа, Мэтт махнул рукой куда-то в сторону лестницы.
Прямо к ним двигалось несколько человек в рабочих комбинезонах, каждый из которых нес мешок внушительных размеров. Они неторопливо дошли до игроков и встали. Мужчина, шедший первым, поставил мешок на пол, открыл дверь в номер, взял мешок и прошествовал в комнату. За ним последовала вся команда грузчиков. Когда последний человек зашел в номер, дверь захлопнулась. Через минуту дверь отворилась и все эти люди, но уже без мешков, вышли друг за другом из номера и направились к лифтам.
Ронни ошалело проводил их взглядом:
- Что это было?
Стивенс фыркнул:
- Понятия не имею. Но на моих глазах это уже в четвертый раз.
- А при чем здесь фермерство?
- А ты в мешок загляни и узнаешь.
- А сказать сразу ты не можешь?
- А мне на твою реакцию посмотреть хочется.
Ронни выругался.
Потом открыл дверь, и они зашли в апартаменты.
В номере «люкс», с евроремонтом, дорогущей техникой, белыми стенами и позолотой, нанесенной куда было можно, и куда было нельзя, обнаружилось несколько десятков больших тряпичных мешков, аккуратно прислоненных к стенам и мебели.
Ронни подошел к одному из них и развязал. И уставился, не в силах поверить тому, что увидел. В мешке была земля. Черная, жирная, рассыпчатая земля.
- Что это за хрень??!!
- Это не «хрень», это – земля.
- Вижу, что земля! - Салливан начал заводиться, - Какого дьявола она делает в Моем Номере?!
- Судя по твоей реакции, я ошибся, и блистательное фермерское будущее в твои планы не входило.
- Знаешь что, Стивенс, если ты намерен издеваться…
- Я намерен….
Что намерен делать Мэтт, Ронни так и не узнал, потому что в этот момент дверь открылась, и в номере появилась уже знакомая снукеристам группа каких-то людей в рабочих комбинезонах. Не обращая никакого внимания на игроков, они молчаливо и деловито начали расставлять мешки возле стен.
Рон, коршуном, бросился к одному из них:
- Эй, послушай, что происходит?!
Грузчик на мгновение оторвался от своего дела, радостно ему улыбнулся и продолжил тащить мешок к стене.
- Да оставь ты этот гребанный мешок в покое.
Салливан вцепился в злополучный мешок и практически силой заставил грузчика поставить его на пол. Китаец удивленно посмотрел на Ронни, и что-то показал руками. Ясности в происходящее такое объяснение не добавило.
- Откуда. Это. Взялось? – Ронни взял на вооружение способ общения грузчика и тоже что-то нарисовал в воздухе.
Грузчик опять заулыбался и покивал головой.
За спиной Салливана раздался смех:
- Рон, мы, все-таки, в Китае. Тебе не кажется, что он не понимает по-английски?
Ронни метнул на Стивенса убийственный взгляд:
- На то, чтобы приволочь ЭТО сюда, его понимания хватило.
В этот момент, грузчик, которому, видимо, показалось, что инцидент исчерпан, сделал попытку вырвать предмет своей работы из рук англичанина. Попытка с треском провалилась. Ронни не только не отпустил мешок, он еще и уселся на него сверху, всем своим видом показывая, что не слезет оттуда, пока не получит внятных объяснений. Грузчик застыл в недоумении, не понимая, что же делать дальше. Он неуверенно показал на мешок, потом на пустое место у стены. Рон решительно покачал головой. Грузчик повторил свое движение. Рон покачал головой еще решительнее. Несчастный китаец растерянно посмотрел на своих товарищей, которые увлеченно следили за окончанием спора. Вдруг один из них что-то сказал на своем языке. Грузчик просиял, полез в карман комбинезона и, вытащив оттуда какой-то конверт, протянул его Салливану. На конверте крупными буквами было написано по-английски: «Ронни О’Салливану от преданного фаната».
Ронни попытался взять письмо. Грузчик отступил на шаг и отрицательно помотал головой:
- Что за ….?!!
Китаец показал рукой на мешок.
Стивенс фыркнул:
- Рыночные отношения, Рон. Он тебе письмо, ты ему мешок. Слезай оттуда, иначе мы никогда с этим не закончим.
Салливану ничего не оставалось делать, как согласиться. Грузчик снова заулыбался, сунул ему конверт в руки и с победным блеском в глазах оттащил мешок к положенному месту у стены, потом вся бригада вышла из номера.
Рон открыл конверт и повертел письмо в руках. Ничего странного, обычный лист бумаги, исписанный мелким почерком. Он прочитал послание. Потом прочитал еще раз. Потом посмотрел на Мэтта и начал читать вслух:
- «Дорогой, Ронни, я являюсь горячим поклонником Вашего таланта и очень внимательно слежу за Вашей карьерой. На протяжении последних лет я наблюдал за Вашими провалами на турнирах, проходящих за пределами Великобритании, и, кажется, понял их причину. У Вас невероятно крепкая связь с родной землей, и чем дальше вы удаляетесь от нее, тем меньше сил и энергии у вас остается. Но на этот раз все будет по-другому. Я нашел средство!!! Я прислал Вам землю из Вашего родного города!
Ваша родная чигвелльская земля поможет вам сохранить свою энергию и победить на турнире. Наилучший эффект будет достигнут, если вы не только будете носить мешок с ней на все матчи, но и будете спать в специальной емкости, заполненной этой землей, чтобы ее энергия не покидала Вас даже ночью. Вы убедитесь, что результаты будут просто поразительными».
В этом месте, Мэттью, который раньше еще как-то сдерживался, рассмеялся в голос. Салливан мрачно покосился на него, но продолжил:
- «И не надо меня благодарить. Пусть это будет моим подарком величайшему снукеристу современности.
Искренне Ваш, специалист по энергетическим потокам. Адам Сейрин».
- Ну и как тебе это?
Валлиец покачал головой, все еще давясь от хохота:
- А ты все… руки о чашечку… греешь… А тебе .. оказывается.. просто надо спать… в специальной емкости…с землей…родной
- Ты о чем?
- Ну как же. Холодные руки, тонны крови, которую ты выпил у Ассоциации, соперников и своих болельщиков, теперь вот эта…- он снова застонал от смеха, - емкость с землей. Надо было раньше догадаться… Я тебе еще черный плащ подарю. И будет у нас новый кошмар современности. Ронни О’Салливан – ужас, летящий на крыльях ночи. Все наши будут перед игрой с тобой закусывать чесноком, а Мерфи еще и осиновый кол притащит… в смысле, кий.
- Очень смешно, Мэтт. – Ронни попытался произнести это как можно мрачнее, но уголки губ предательски дрогнули. Искреннее веселье приятеля, абсурдность ситуации и природное чувство юмора потихоньку брали верх.
- Это действительно смешно, Ронни. Поэтому хватит злиться. Тебе, вообще, радоваться надо. Вон у тебя какие поклонники есть. Так тебя любят. И так о тебе, - Мэтт хихикнул, - заботятся.
Салливан ухмыльнулся:
- Я не брошу тебя в беде и попрошу его найти причину твоих проигрышей на турнирах. Думаю, этот специалист по энергетическим потокам не откажет «величайшему снукеристу современности» в такой маленькой услуге. И пусть обязательно подберет тебе какое-нибудь средство от поражений. Священный валлийский валун, например. Или священную валлийскую жабу, которую надо будет целовать по сто раз перед каждым матчем, чтобы энергия побед никогда не покидала тебя.
Мэттью снова засмеялся:
- Согласен, но если после поцелуев с жабой я начну выигрывать все подряд, обещай, что будешь спать в… как там написано?, - он заглянул через плечо Рона в письмо, - «в специальной емкости, заполненной родной чигвелльской землей».
- Ага, щаз! Ты же говорил что это … негламурно. Я лучше одолжу у тебя жабу.
- Ага, щаз. Так я тебе ее и отдам.
В этот момент дверь номера открылась. Мэтт обернулся. Какие-то люди в рабочих комбинезонах опять принесли мешки.
или Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет.
Двукратный чемпион мира, победитель более чем двух десятков турниров и любимец публики Ронни О’Салливан сидел за столиком в гостиничном ресторане и допивал четвертую чашку чая. Судя по выражению его лица, он был глубоко несчастен.
Ничего странного в этом не было. Ронни О’Салливан не любил турнир в Китае. Турнир на Мальте он, правда, не любил куда больше, но Мальта была уже далеко позади, а Китай оставался раздражающей реальностью. Разбираться с причинами своей неприязни Рон не хотел, ему достаточно было знать, что стоит ему прилететь в какую-нибудь из этих двух стран, как его и так далеко не ангельский характер, портится с космической скоростью, а настроение падает до нуля.
Несмотря на все его усилия, в матче первого тура он победил, а это означало, что в Китае придется задержаться. Неудивительно, что расположение духа, в котором пребывал Салливан, можно было описать только одним словом - «отвратительное».
От размышлений о пятой чашке чая его оторвала трель мобильника.
- Ну?
- И тебе добрый вечер. – воспитанность всегда была отличительной чертой Мэттью Стивенса.
- А, привет. Что случилось?
- Решил тебя поздравить.
- С победой в матче, что ли? – кисло уточнил Ронни.
- Да нет. С тем, что ты, наконец, определился с делом, которым займешься после того, как бросишь снукер. – Стивенс был бодр и весел до отвращения.
- Чего?
- Ты же решил стать садоводом.
- Кем?!
- Садоводом, говорю. Или фермером. Причем, судя по количеству, очень крупным. Мой тебе совет – не стоит. Торговля нижним бельем куда - тут Мэтт не выдержал и фыркнул, - гламурнее.
- Слушай, Стивенс, если это проявление специфического валлийского юмора, то я не способен его сейчас оценить. Ты чего хочешь?
- Ничего. Но будет лучше, если ты присоединишься ко мне.
- А где ты?
- Возле твоего номера. Давай. Не пожалеешь.
Салливан буркнул что-то неприличное про снукеристов, которым нечем заниматься по вечерам, и пообещал прийти.
- Значит это, все-таки, специфический валлийский юмор.
Ронни стоял вместе со Стивенсом перед дверью в свой номер и вдумчиво на нее смотрел. Дверь была красивой. Темно-коричневого цвета, лакированная, с золотой ручкой. И не видел в ней ничего настолько выдающегося, чтобы тащиться из-за этого наверх.
- Да нет, это суровая правда жизни. Вон они.
- Кто, они?
Вместо ответа, Мэтт махнул рукой куда-то в сторону лестницы.
Прямо к ним двигалось несколько человек в рабочих комбинезонах, каждый из которых нес мешок внушительных размеров. Они неторопливо дошли до игроков и встали. Мужчина, шедший первым, поставил мешок на пол, открыл дверь в номер, взял мешок и прошествовал в комнату. За ним последовала вся команда грузчиков. Когда последний человек зашел в номер, дверь захлопнулась. Через минуту дверь отворилась и все эти люди, но уже без мешков, вышли друг за другом из номера и направились к лифтам.
Ронни ошалело проводил их взглядом:
- Что это было?
Стивенс фыркнул:
- Понятия не имею. Но на моих глазах это уже в четвертый раз.
- А при чем здесь фермерство?
- А ты в мешок загляни и узнаешь.
- А сказать сразу ты не можешь?
- А мне на твою реакцию посмотреть хочется.
Ронни выругался.
Потом открыл дверь, и они зашли в апартаменты.
В номере «люкс», с евроремонтом, дорогущей техникой, белыми стенами и позолотой, нанесенной куда было можно, и куда было нельзя, обнаружилось несколько десятков больших тряпичных мешков, аккуратно прислоненных к стенам и мебели.
Ронни подошел к одному из них и развязал. И уставился, не в силах поверить тому, что увидел. В мешке была земля. Черная, жирная, рассыпчатая земля.
- Что это за хрень??!!
- Это не «хрень», это – земля.
- Вижу, что земля! - Салливан начал заводиться, - Какого дьявола она делает в Моем Номере?!
- Судя по твоей реакции, я ошибся, и блистательное фермерское будущее в твои планы не входило.
- Знаешь что, Стивенс, если ты намерен издеваться…
- Я намерен….
Что намерен делать Мэтт, Ронни так и не узнал, потому что в этот момент дверь открылась, и в номере появилась уже знакомая снукеристам группа каких-то людей в рабочих комбинезонах. Не обращая никакого внимания на игроков, они молчаливо и деловито начали расставлять мешки возле стен.
Рон, коршуном, бросился к одному из них:
- Эй, послушай, что происходит?!
Грузчик на мгновение оторвался от своего дела, радостно ему улыбнулся и продолжил тащить мешок к стене.
- Да оставь ты этот гребанный мешок в покое.
Салливан вцепился в злополучный мешок и практически силой заставил грузчика поставить его на пол. Китаец удивленно посмотрел на Ронни, и что-то показал руками. Ясности в происходящее такое объяснение не добавило.
- Откуда. Это. Взялось? – Ронни взял на вооружение способ общения грузчика и тоже что-то нарисовал в воздухе.
Грузчик опять заулыбался и покивал головой.
За спиной Салливана раздался смех:
- Рон, мы, все-таки, в Китае. Тебе не кажется, что он не понимает по-английски?
Ронни метнул на Стивенса убийственный взгляд:
- На то, чтобы приволочь ЭТО сюда, его понимания хватило.
В этот момент, грузчик, которому, видимо, показалось, что инцидент исчерпан, сделал попытку вырвать предмет своей работы из рук англичанина. Попытка с треском провалилась. Ронни не только не отпустил мешок, он еще и уселся на него сверху, всем своим видом показывая, что не слезет оттуда, пока не получит внятных объяснений. Грузчик застыл в недоумении, не понимая, что же делать дальше. Он неуверенно показал на мешок, потом на пустое место у стены. Рон решительно покачал головой. Грузчик повторил свое движение. Рон покачал головой еще решительнее. Несчастный китаец растерянно посмотрел на своих товарищей, которые увлеченно следили за окончанием спора. Вдруг один из них что-то сказал на своем языке. Грузчик просиял, полез в карман комбинезона и, вытащив оттуда какой-то конверт, протянул его Салливану. На конверте крупными буквами было написано по-английски: «Ронни О’Салливану от преданного фаната».
Ронни попытался взять письмо. Грузчик отступил на шаг и отрицательно помотал головой:
- Что за ….?!!
Китаец показал рукой на мешок.
Стивенс фыркнул:
- Рыночные отношения, Рон. Он тебе письмо, ты ему мешок. Слезай оттуда, иначе мы никогда с этим не закончим.
Салливану ничего не оставалось делать, как согласиться. Грузчик снова заулыбался, сунул ему конверт в руки и с победным блеском в глазах оттащил мешок к положенному месту у стены, потом вся бригада вышла из номера.
Рон открыл конверт и повертел письмо в руках. Ничего странного, обычный лист бумаги, исписанный мелким почерком. Он прочитал послание. Потом прочитал еще раз. Потом посмотрел на Мэтта и начал читать вслух:
- «Дорогой, Ронни, я являюсь горячим поклонником Вашего таланта и очень внимательно слежу за Вашей карьерой. На протяжении последних лет я наблюдал за Вашими провалами на турнирах, проходящих за пределами Великобритании, и, кажется, понял их причину. У Вас невероятно крепкая связь с родной землей, и чем дальше вы удаляетесь от нее, тем меньше сил и энергии у вас остается. Но на этот раз все будет по-другому. Я нашел средство!!! Я прислал Вам землю из Вашего родного города!
Ваша родная чигвелльская земля поможет вам сохранить свою энергию и победить на турнире. Наилучший эффект будет достигнут, если вы не только будете носить мешок с ней на все матчи, но и будете спать в специальной емкости, заполненной этой землей, чтобы ее энергия не покидала Вас даже ночью. Вы убедитесь, что результаты будут просто поразительными».
В этом месте, Мэттью, который раньше еще как-то сдерживался, рассмеялся в голос. Салливан мрачно покосился на него, но продолжил:
- «И не надо меня благодарить. Пусть это будет моим подарком величайшему снукеристу современности.
Искренне Ваш, специалист по энергетическим потокам. Адам Сейрин».
- Ну и как тебе это?
Валлиец покачал головой, все еще давясь от хохота:
- А ты все… руки о чашечку… греешь… А тебе .. оказывается.. просто надо спать… в специальной емкости…с землей…родной
- Ты о чем?
- Ну как же. Холодные руки, тонны крови, которую ты выпил у Ассоциации, соперников и своих болельщиков, теперь вот эта…- он снова застонал от смеха, - емкость с землей. Надо было раньше догадаться… Я тебе еще черный плащ подарю. И будет у нас новый кошмар современности. Ронни О’Салливан – ужас, летящий на крыльях ночи. Все наши будут перед игрой с тобой закусывать чесноком, а Мерфи еще и осиновый кол притащит… в смысле, кий.
- Очень смешно, Мэтт. – Ронни попытался произнести это как можно мрачнее, но уголки губ предательски дрогнули. Искреннее веселье приятеля, абсурдность ситуации и природное чувство юмора потихоньку брали верх.
- Это действительно смешно, Ронни. Поэтому хватит злиться. Тебе, вообще, радоваться надо. Вон у тебя какие поклонники есть. Так тебя любят. И так о тебе, - Мэтт хихикнул, - заботятся.
Салливан ухмыльнулся:
- Я не брошу тебя в беде и попрошу его найти причину твоих проигрышей на турнирах. Думаю, этот специалист по энергетическим потокам не откажет «величайшему снукеристу современности» в такой маленькой услуге. И пусть обязательно подберет тебе какое-нибудь средство от поражений. Священный валлийский валун, например. Или священную валлийскую жабу, которую надо будет целовать по сто раз перед каждым матчем, чтобы энергия побед никогда не покидала тебя.
Мэттью снова засмеялся:
- Согласен, но если после поцелуев с жабой я начну выигрывать все подряд, обещай, что будешь спать в… как там написано?, - он заглянул через плечо Рона в письмо, - «в специальной емкости, заполненной родной чигвелльской землей».
- Ага, щаз! Ты же говорил что это … негламурно. Я лучше одолжу у тебя жабу.
- Ага, щаз. Так я тебе ее и отдам.
В этот момент дверь номера открылась. Мэтт обернулся. Какие-то люди в рабочих комбинезонах опять принесли мешки.
